Там Бельфегор. И он дрочит.
читать дальшеУдовольствие в приоритете – это жизненный принцип. Один из. Только для себя и как можно больше, разнообразного, кровавого и не очень, эротичного, пошлого, откровенно блядского – любого! Принц хочет испытать это всё, испробовать на себе.
Бельфегор тихо стонет – он любит себя. Во всех смыслах этого воистину многозначного слова. Царапает свою шею, холодными пальцами проводит по груди и вздрагивает от этого прикосновения, но продолжает. Дразнит сам себя, томными, неторопливыми ласками, кусает губы, отводит назад плечи, как будто ломается и легко запрокидывает голову. Вот так, он только начал, а уже возбуждён. Сам собой.
Королевское тело совершенно – проводя ладонями по своей коже от груди до бёдер Бельфегор понимает, насколько всё-таки он хорош. Не каждой позволено целовать его и только совсем избранным, самым лучшим разрешено провести с ним ночь. Касаться его, царапать плечи от сводящего с ума удовольствия и шептать в экстазе его имя, умоляя продолжать. Открываясь доступно, желанно – только для него, только ему. До головокружения и звёзд в глазах - принц та-ак желанен…
Тонкая, чувствительная кожа, нервные движения, придыхания-полустоны. Тепло, уже почти жарко. Бельфегор ласкает себя, нарочито медленно, чтобы позлиться на себя и чтобы оттянуть удовольствие после, как всегда оттягивают самое лучшее и желанное. Чуть-чуть больно – так этого хочет сам принц, снизу вверх царапая себя по внутренней части бедра. Но эта боль контрастно оттеняет удовольствие, самое настоящее, мягкое, нежное, приятно заполняющее тело – так сложно не вынуться дугой от него и протяжно застонать, лаская себя быстрее, уже без раздумий и мыслей, лишь только для того, чтобы получить ещё больше и довести себя самим собой до оргазма. Но пока рано, нужно немного сдержать себя, поизводить, потрепать нервы – принц так это любит.
О, если бы мог, то Бельфегор без колебаний переспал бы сам с собой. Мысль об этом возбуждает, а перед глазами, в унисон к желаниям и мыслям, проносится картинка – откровенно-пошлая, но ужасно красивая, такая... в его стиле. Жаль, этого не может случиться, ведь принц на свете только один. Но и эта мысль тоже заводит, накатывая волну ощущений – горячий язык мягко проходит по дрожащим от возбуждения губам, приглушая стон.
Хочется. Больше. Больше. Больше.
Больше.
Бельфегору уже жаль, что с собой переспать нельзя – это было не только красиво и развратно, но и чертовски приятно. Принцу уже начинает не хватать своих ласк, и дело не в скорости и умении – в этом принц преуспел, стараясь для себя. Кусая губы, сожалеть, что нельзя поцеловать себя и представляя, представляя… сквозь стоны, радужные всплески за зажмуренными веками, лёгкую боль от царапин на бедре и море удовольствия, задыхаясь от стонов и чуть сбитого дыхания, но всё равно представляя это, как высшую форму нарциссизма и получая от своих фантазий вдвое больше удовольствия.
Принц просто обожает себя в этот момент, он, забываясь, шепчет своё имя, протяжно, на выдохе, очень пошло. Ему безумно нравится всё это, он уже дрожит от переполняющих его ощущений – совсем немного, ещё всего лишь пара мыслей и признаний самому себе и он кончит, мимолётом пожалев, что всё кончилось так быстро, но ни разу не пожалев. И скажет, вслух, с довольной улыбкой на губах: «это было потрясно, Принц».